Отцы и Дети

Вслед за определением суда, что после развода эстрадной певицы Кристины Орбакайте и бизнесмена Руслана Байсарова их сын Денни должен проживать с отцом, один из блогеров написал в своем сетевом дневнике: «Наконец-то завершится судебный беспредел в отношении отцов. Мы имеем такие же права на детей, как и их матери». Правда, старушки у подъездов были невероятно возмущены, полагая, что ребенок всегда должен оставаться с матерью. «Как раньше было».

Для широкой общественности исход судебных разбирательств, определявших, кому достанутся дети четы Слуцкеров, Рустама Тарико и его гражданской жены Татьяны Осиповой, Яны Рудковской и Виктора Батурина, Кристины Орбакайте и Руслана Байсарова, раз за разом оказывался полнейшей неожиданностью. Оказывается, у обоих родителей права на детей абсолютно одинаковы. И наш консервативный российский суд может принять сторону любого!

Во всех перечисленных случаях тяжбы выигрывали именно отцы. Александр Добровинский, представлявший интересы упомянутых отцов-бизнесменов, утверждает: мужчинами, которые готовы до последнего бороться за проживание детей вместе с ними, движет не что иное, как искренние родительские чувства:

— Мужчины, которые сидят здесь (в рабочем кабинете Добровинского. — Прим. авт.), говорят обычно одну и ту же фразу: «Я не хочу, чтобы эта… воспитывала моих детей и сделала их такими же, как она. Это не месть, это любовь к ребенку. Вот у женщины больше превалирует другое. Она хочет забрать ребенка, потому что уверена, что она по определению должна его воспитывать. Ну и алименты, конечно же, тоже играют свою роль.

По словам Добровинского, практика отдавать ребенка мамам исторически сложилась в советские годы: «Судьи исходили из того, что если мужчина бросает женщину (а тогда считалось, что бросают в основном «мужики») — то пусть он и платит хоть какие-то деньги, на которые «бедная девочка» будет существовать. Ведь по закону бывшему супругу в нашей стране алименты не положены».

В будущем, полагает юрист, процент исходов, нарушающих исторический канон, будет только возрастать. Как минимум потому, что практика дискриминации родителя по половому признаку в современном мире явно выглядит устаревшей. «Так получилось, — продолжает Александр Добровинский, — что мне пришлось участвовать в знаковых процессах, которые начали менять ментальность судей и обывателей. Думаю, мы должны в конце концов прийти к тому, что от сегодняшних решений 70:30 в пользу матерей суд придет к соотношению 50:50. И это будет нормальная ситуация, когда в половине случаев мама лучше папы, а в половине — папа лучше мамы. А вот огульно утверждать, что ребенок должен расти обязательно с мамой, смешно».

Впрочем, адвокат все-таки делает аккуратную оговорку: процессы, в которых он принимал участие, завершились справедливо по одной простой причине: дети оставались с тем из родителей, с которым сами хотели жить. К тому же российское право – не прецедентное. А значит, нельзя добиться аналогичного решения, апеллируя к тому, что один, два, три или десять раз другой суд (а может быть, и тот же самый) принимал решение отдать ребенка именно отцу.

Что происходит, если в распадающейся семье два ребенка? Московские суды нынче предпочитают отдавать их вместе одному из супругов, не разлучая, говорит адвокат Ирина Пономарева. В ее практике, впрочем, был случай, когда детей разделили. Но на то имелись весьма серьезные причины. К тому же фактически оба ребенка после развода по очереди жили то с папой, то с мамой.

На этом фоне кажется вполне логичным, что судьи отдали обоих детей бизнесмену Виктору Батурину — несмотря на желание его бывшей супруги Яны Рудковской забрать их. Тем более что (как стало известно в результате широкой огласки, которое получило это дело) один из детей не был Рудковской родным. Не случайно опытные адвокаты еще до вынесения окончательного вердикта утверждали, что дети останутся с родным отцом, у которого они жили и который продемонстрировал готовность бороться за них. Похоже, последнее обстоятельство российские судьи все чаще принимают во внимание. Иными словами, активная позиция — всегда плюс.

Как бы то ни было, в ходе подобных тяжб суд рассматривает каждую ситуацию саму по себе. Оценивается множество факторов. Ответить следует не только на вопрос о том, с кем из родителей ребенку будет комфортнее жить и пойдет ли это ему на пользу. Мнение ребенка начиная с десятилетнего возраста также играет существенную роль.

— Разошедшимся супругам в первую очередь нужно думать об интересах детей, а не о собственных амбициях, — уверена Ирина Пономарева. — Потому что именно дети зачастую и оказываются проигравшей стороной. Например, мама, которой отказали в постоянном проживании с ней детей, добивается, что на папу заводят уголовное дело и не выпускают за границу с детьми на отдых. И кому от этого лучше? Детям, отец которых, возможно, теперь имеет судимость? Детям, которые тоже не могут выехать за рубеж отдохнуть, как и папа? Вряд ли…

Кроме того, Пономарева считает, что семейные дела бизнесменов, как и деньги, «любят тишину». Чем известнее и состоятельнее человек, тем тише и незаметнее должен проходить его развод. Особенно когда речь идет о детях. И это еще один повод решить вопрос мировым соглашением.

Источник: Бизнес Журнал